Случилось так, что последние лет двадцать примерно пять ездил я по разным надобностям туда-обратно поперек российско-китайской границы, а тут проехал 500 километров прямо вдоль по линии пограничного размежевания, налево – Россия, направо – Китай, в обществе российских и китайских пограничников. Опыт сам по себе феноменальный, плюс восхитительные зимние пейзажи таежной глухомани, в другое время недоступной батракам городской публицистики.

У нас в Восточном Забайкалье большая часть границы с Китаем проходит по реке Аргунь. Нижнее-аргуньский участок от пункта пропуска Олочи до Амазара протяженностью около 400 км является зоной ответственности Пограничной службы в поселке Кокуй Пограничного управления ФСБ России по Забайкальскому краю. Это скучное наименование – реформенный новодел – приживется явно с трудом. Многие по привычке и традиции именуют прославленную часть Сретенским Краснознаменным пограничным отрядом.

Начальник Пограничной службы в Кокуе полковник Александр Кайгородов был светлым ангелом, а Марина Костюченкова из пресс-службы Забайкальского погрануправления доброй феей, которые устроили группе читинских журналистов этот вполне приключенческий тур по ледовой дороге в рамках встречи пограничных представителей России на Нижне-Аргуньском и Китая на Шивэйском участках.

Причем в ответ на «происки» китайских контрагентов. Вообще-то, что наши, что китайские пограничники – крайне закрытые спецслужбы, но на прошлую встречу китайский представитель полковник Хан Хунвэй, он же – командир 6-го пограничного полка Пекинского военного округа Народно-освободительной армии Китая, – заявился в теплой компании китайских журналистов. Поэтому в этот раз читинские «журы» в некотором смысле стали российским «оружием возмездия».

«Здесь русский дух»?

На Нижне-Аргуньском участке только от Олочи до Урюпино было когда-то около 50 русских поселков вдоль границы и немного в тыл от границы. Осталось «всего да ничего»: после Олочей только Ишага, Аргунск и Дамысово. Середнее – последнее обитаемое село по пути нашего следования, и то там осталось порядка двенадцати домов. Брод (Нижняя Верея), Закамень (Усть-Уров), Усть-Стрелка, Жигдочи, Качея, Марино – это все были когда-то многочисленные зажиточные села. Сейчас тут заставы одни, от многих сел даже следов не осталось. Только в Нижней Верее осталось, говорят, еще кладбище, напоминающее, что жили там когда-то русские люди. В других же местах даже бугорков уже не видно.

Местные из Могочи говорят: раньше у нас стояли десантники, вертолетчики и пограничники, нынче остались только пограничники. Лишь живой защитный пояс застав охраняет здешнюю протяженную и практически необитаемую границу. Заставы тоже поредели, на Нижне-Аргуньском участке их стало на четыре меньше. О потерях напоминают сохранившиеся кое-где аллейки: едешь по речке, взгляд наталкивается на необычную для таежной чащобы линию тополей. Спрашивается, откуда? – А это, мил-человек, застава была. Только на нечастых заставах российский триколор днем и лампочка над дверями ночью показывает обитателям противоположного китайского берега, что «здесь Русью пахнет» и есть еще в этих диких местах российская власть.

Ледовая дорога

Вторая русская беда в приграничье совершенно «стратегического» свойства – если что, супостат далеко не пройдет, завязнет в снегах, как Наполеон под Смоленском. Но российские амбиции по обеспечению эффективной охраны линии границы с Китаем все-таки требуют определенного количества запасов и резервов амуниции. А военная логистика, она тоже на выдумки хитра. Вот пограничники и приспособились после ледостава пробивать своими «Уралами» в аргуньских торосах ледовую дорогу и для охраны границы, и для снабжения отдаленных застав, которые в другое время зачастую вне пределов транспортной доступности. Снабжение становится на период эксплуатации ледового пути более эффективным и вследствие сокращения расстояний, а также и более безопасным.

В подтверждение последнего тезиса пилот нашего «болида» Иван специально показал участок летней пограничной дороги по берегу, именуемый в шоферской среде «балконом». Возле Нижней Вереи технологическая дорога не от хорошей жизни проложена по узкому уступу в прибрежной скале: с одной стороны практически вертикальная стена, с другой – край высоченной отвесной скалы. С одного бока здесь пограничный «Урал» карябает крылом о стену, с другого бока колесом зависает над пропастью, рискуя свалиться в Аргунь. При перевозке людей высаживают, и они топают в гору ножками, пока автомобиль порожняком преодолеет опасный участок.

Но даже когда морозы сковывают русло красавицы Аргуни льдом, она продолжает показывать людям свой капризный нрав. Протяженные участки сплошь покрываются непроходимыми торосами. А бывает, чуть станет первый тонкий лед, уровень воды резко падает, образуя ловушки пустоледий, в которые проваливаются тяжелые автомобили, особенно в период прокладки дороги. Но выгоды от эксплуатации ледового пути все равно превышают риски и хлопоты по его устройству. А когда дороги в тылу совсем переметает снегом, наши пограничники информируют китайцев, что ледовой дорогой, предназначенной для пограничной охраны, будут пользоваться и местные гражданские.

Часовые китайской родины

Ледовую дорогу наши пограничники бьют на всем протяжении речной границы, но только на Нижне-Аргуньском она эксплуатируется совместно с китайцами. В этом, в частности, состоит уникальный характер опыта взаимоотношений между пограничниками двух стран, накопленного на этом участке. Никаким сиропным «стратегическим партнерством» тут, кстати, не пахнет, сплошной прагматизм.

Где-то ледовую дорогу удобнее прокладывать под нашим берегом, где-то под китайским, а некоторые участки вообще проходимы только по коренному берегу – нашему или опять же китайскому. К тому же Китай – хоть и растущая сверхдержава и все такое прочее, а вторая русская беда в сопредельных районах на данном участке представлена по полной, надо сказать, программе. Хочешь – не хочешь, а дорога эта им нужна не меньше нашего, вот и приходится строить отношения.

Контакты на взаимовыгодной основе – вещь полезная. Было – будь не к ночи упомянуто – время, когда российский наряд при встрече с китайским патрулем изготавливался к бою, а бывало – у нас, как известно, богатая история отношений – и мордобоем не брезгали. Теперь возобладала склонность «не будить лихо», и наряды при встрече обмениваются воинскими приветствиями, козыряют то есть.

Прогресс гигантский, дай Бог, войдет в привычку. Правда, китайцы патрулируют границу с присоединенными к своим новым автоматическим винтовкам магазинами, а наши не присоединяют магазины, весь носимый боекомплект держат в подсумках. Это, согласитесь, довольно странно. Потому что те же милиционеры – дай им, как говорится, Бог здоровья – в центре города разгуливают с присоединенными магазинами, а пограничники в тайге, где вообще-то медведи и волки водятся, держат магазины в подсумках. Но «умом Россию не понять», и пытаться не стоит.

Зато в прошлом году, рассказывают, наш наряд натолкнулся на Аргуни на китайских пограничников, у которых безнадежно заглохла машина. Связи у них с ротой тоже не было, а до роты километров двадцать, по морозу под минус сорок, да еще в наших широтах рано темнеет, такой реприманд. Полковник Кайгородов на запрос заставы связался с Пограничным управлением в Чите, по согласованию дал команду отбуксировать китайский драндулет до отворота на китайскую роту. В общем, проявили пограничную солидарность, не дали заклятым друзьям околеть при исполнении воинского долга. Казалось бы «не поймет и не оценит гордый взгляд иноплеменный…», но это послужило миру ко благу и облегчению. А потом и друзья поблагодарили. В следующем номере «ВР» читайте очерк о совместной проверке государственной границы и ее режима пограничными представителями РФ на Нижне-Аргуньском и КНР на Шивэйском участках.

Автор: Александр ТАРАСОВ, обозреватель «Забинфо»