Пятница, 29.03.2024, 11:06
Краснознаменный Приаргунский Пограничный Отряд ФСБ России
 
Меню сайта

Разделы новостей
ВАЖНО [15]
НОВОСТИ САЙТА [2]
НОВОСТИ ГРАНИЦЫ [36]
ИНФОРМАЦИОННАЯ [12]

Наш опрос
Я ЗАШЕЛ на САЙТ
Всего ответов: 986

Материал взят на ФОРУМЕ "Погранец"

Журнал «Пограничник», октябрь, 2009


Пограничная судьба полковника Вайнберга

Почетный сотрудник госбезопасности полковник в отставке Эля Ариевич Вайнберг – пограничники, как говорят, от Бога. Жизнь брала его на излом, как в военное, так и в мирное время. Но он всегда достойно выходил из самых сложных, порой экстремальных ситуаций. Об этом свидетельствуют отзывы знающих его людей, официальные документы и конечно же награды ветерана. Пять орденов и многочисленные медали, среди которых – «за боевые заслуги», «За отличие в охране государственной границы СССР», «За воинскую доблесть». 20 августа нынешнего года ему исполнилось 85 лет, но он по-прежнему лёгок на подъем, энергичен, с превосходным чувством юмора и блеском в умных, внимательных, чуточку усталых глазах.

Без приказа не отошли

Мы сидим в его уютной, со вкусом обставленной калининградской квартире, и Эля Ариевич, поначалу волнуясь, начинает вспоминать пережитое. Память у него феноменальная, а рассуждения – логически точные и последовательные. Причем в самом стиле разговора, в его доверительной тональности и деликатной сдержанности чувствуются прирожденная интеллигентность и сильный, выработанный в процессе многолетней офицерской службы командирский характер. Его закалили не только война, но и последующие тридцать лет пограничной службы в отдаленных, малолюдных и порой диких местах, где от взвешенных решений, добросовестности и ответственности командира зависит не только успех дела, но и качество службы, уровень жизни, здоровье и благополучие людей. Родился Вайнберг в небольшом украинском городке Коростень Житомирской области. Мать, Соня Борисовна, работала в библиотеке, а отец, Арий Элиевич, 45 лет учительствовал в школе и за талант воспитателя, за любовь к детям был удостоен высшей награды страны – ордена Ленина.
- В детстве я мечтал стать военным врачом, - вспоминает Эля Ариевич – поэтому направил документы в Ленинградскую военно-медицинскую академию и был зачислен кандидатом на поступление в этот вуз. Но всему помешала война. До сих пор перед глазами зримо встает её начало. После выпускного вечера мы всем классом выехали в Киев на экскурсию. На рассвете 22–го июня наш поезд был обстрелян немецкими самолетами. Когда прибыли на станцию, то увидели, как из некоторых вагонов выносили убитых и раненых. Мы бросились на помощь. Картина была жуткая. О том, что это начало войны, мы узнали, лишь прослушав выступление Молотова.

В армию Элю Вайнберга призвали в 1942-м и зачислили курсантом Ташкентского пулеметно-минометного училища. Но получить офицерские погоны тогда не удалось: фронту срочно требовались резервы. Курсантам присвоили сержантские звания и направили на Воронежский фронт в 252-ю стрелковую дивизию 53-й армии, которой командовал будущий Герой Советского Союза генерал-полковник Иван Мефодьевич Манагаров. Сержанта Вайнберга назначили командиром пулеметного отделения.

-Вы запомнили свой первый бой? – спросил я у него

- Это было под Белгородом. Войска готовились к наступлению, и нашему батальону поставили задачу на ведение разведки боем. Обычно такой тактической разведке сопутствуют большие потери, потому она проводится лишь в тех случаях, когда другими способами получить необходимые сведения о противнике невозможно. Местность, по которой мы наступали, заросла высокой травой и плохо просматривалась. Едва мы вышли на указанный рубеж, как противник нас обнаружил, и открыл ураганный артиллерийско-минометный огонь. Батальон от мин и снарядов потерял много людей, но поставленную задачу выполнил. Огневые точки немцев засекли наши наблюдатели, а затем их уничтожили артиллеристы. Нам же приказали с наступлением темноты отойти в тыл для пополнения в живой силе. Но случилось так, что наш командир взвода, новоиспеченный лейтенант, по какой-то причине приказ на отход не получил, и, понимая, что мы остались одни, приказал окопаться и удерживать занятый рубеж до получения приказа. Нас, молодых и неопытных солдат, оставалось всего-то 17 человек. Но мы в течение трех суток без воды и пищи вели бой с противником и отошли только тогда, когда посланный лейтенантом посыльный добрался дл комбата и тот подтвердил приказ на отход. Все наши ребята были удостоены наград. Получил свою первую медаль и я – «За боевые заслуги».

- А орден Красной Звезды?

- Им я был награжден за бои по освобождению Харькова. Тогда батальон наступал южнее этого города – по лесному массиву. Нам поставили задачу овладеть рубежом и закрепиться на противоположной опушке леса. Но по батальону, который состоял, в основном, из необстрелянных солдат, фашисты открыли массированный минометный огонь. Вместо того, чтобы быстро выйти из-под огня противника, пристрелявшегося на местности, красноармейцы залегли, и это многих погубило. Пулеметное же отделение по моей команде броском выдвинулось на опушку леса без потерь и приготовились к бою. В двухстах местах показались немцы, которые попытались нас атаковать. Плотный пулеметный огонь заставил их залечь, тем самым дав возможность остаткам батальона подтянуться ближе к нам. Все вместе мы отразили атаку противника.

Эля Ариевич рассказывает о том, как в 1943-м его прямо в окопах приняли кандидатом в члены партии, как был ранен осколком авиабомбы в бок и в ногу, но остался в строю, а затем получил новое серьезное ранение и попал в госпиталь.

- После поражения под Белгородом и Харьковом противник отступил за Днепр, где создал прочную оборону на правом берегу реки. К концу сентября 252-я стрелковая дивизия вышла к Днепру южнее Кременчуга и приступила к форсированию. Нашему полку было приказано переправиться на ту сторону с целью расширения плацдарма, ранее захваченного передовым отрядом дивизии. Плыли на бревенчатых плотах под усиленным и непрерывным артиллерийско-минометным огнем немцев. Не дотянув до берега метров двадцать, наш плот перевернулся от высоких волн, которые образовались после разорвавшегося вблизи снаряда. Мы оказались по горло в ледяной воде и едва вытащили пулемет на берег. Под прикрытием передового отряда быстро заняли указанный рубеж и через некоторое время открыли огонь по врагу. Напряжение боя было столь велико, что я, даже находясь в промокшей одежде, поначалу не обратил внимания на холод. В результате обморозил пальцы левой стопы, но не обратился за медицинской помощью, а остался в строю. А позднее, получив осколочное ранение в левую руку, оказался в госпитале, расположенном в селе Ануфриевка Кировоградской области. Там вместе с раненой рукой лечил и обмороженные пальцы. В мае 1944-го сержанта Вайнберга выписали из госпиталя и направили в 147-й запасной полк, откуда он, как военнослужащий, имеющий законченное среднее образование, был направлен в Ташкентское пехотное училище имени В.И. Ленина и зачислен курсантом.

От Закавказья до Забайкалья

В 1946 году выпускник училища младший лейтенант Вайнберг стал пограничником. Восемь лет прослужил на заставах Нахичеванского погранотряда Азербайджанского, а затем Закавказского пограничного округа.

- Первая моя должность – заместитель начальника заставы «Яйджи», - рассказывает он. Здесь я прошел настоящую пограничную школу. Причем учился не только у бывалых офицеров, но и у опытных солдат и сержантов, которые после войны служили по семь лет. Следует отметить, что обстановка на границе с Ираном оставалась тогда сложной. Во-первых, это вызывалось многочисленными попытками курдов, проживающих на севере Ирана и преследовавшихся властями, перейти границу и укрыться на нашей территории. Во-вторых, как казалось нарушителям, прохождение железной дороги Баку-Ереван в непосредственной близости от границы облегчало её пересечение. Случалось, они прыгали с движущегося поезда, бросались в реку, стремясь уйти от преследования. Пограничникам иногда приходилось применять оружие.

С 1951 по 1955 год в том же Нахичеванском отряде я руководил заставой «Джуга». Она была передовой, и меня не только представили к медали «За отличие в охране государственной границы СССР», но и отправили на учебу в Военный институт КГБ при Совете Министров СССР. После его окончания я получил назначение в Забайкалье, где прослужил 19 лет. Из них девять – в Кяхтинском пограничном отряде.

В 1961 году в штаб Кяхтинского погранотряда поступила информация от пограничного комиссара Селенгинского аймака Монголии о том, что из тюрьмы сбежал опасный преступник, который, по всей вероятности, попытается укрыться на территории СССР. Одновременно были переданы его приметы. Отряд сразу же перевели на усиленную охрану государственной границы. На рассвете пограничный наряд обнаружил следы человека на контрольно-следовой полосе, ведущие в наш тыл, и начал преследование. Ближе к вечеру поступил сигнал от местного жителя, который сообщил о появлении в селе подозрительного неизвестного. Туда была направлена поисковая группа, которая в одном из сараев обнаружила и задержала нарушителя.
На этой же заставе в 1963 году нарушил границу преступник, который застрелил человека и решил через Монголию уйти в Китай. Учитывая, что преступник вооружен и опасен, мы обратились к монгольскому пограничному комиссару с просьбой включить в нашу группу своего представителя. В результате слаженных действий поисковая группа в десяти километрах от границы настигла злоумышленника. От неожиданной встречи с пограничниками он растерялся и сдался без сопротивления.

В марте 1967 года подполковник Вайнберг был утвержден начальником Приаргунского пограничного отряда. Ему предстояло в короткие сроки сформировать воинскую часть общей численностью порядка 2000 человек, в том числе – из двух сотен офицеров и принять под охрану участок границы протяженностью более 400 километров.

Сегодня в музее Боевой славы Службы в поселке Приаргунск собраны материалы по истории отряда: фотографии, письма, копии официальных документов, воспоминания очевидцев. За десять лет командования полковником Вайнбергом пограничной частью не случилось на её участке ни одного случая безнаказанного нарушения государственной границы, а сам отряд неизменно занимал передовые места в Забайкальском пограничном округе.

Полковник Вайнберг вспоминает боле детально:

- В период обострения обстановки на границе участились попытки её нарушения китайскими катерами. Летом 1968-го мы получили оперативные данные о том, что готовится провокация: на один из островов на участке пограничной заставы «Старый Цурухайтуй», которой командовал старший лейтенант Лопатин, готовится высадка большого количества китайцев. Чтобы не допустить провокации, мы организовали круглосуточную охрану усиленными нарядами и пограничными катерами по реке Аргунь. В намеченное время на противоположном брегу собралось несколько сотен китайцев. Они держали плакаты с оскорбительными надписями. Однако, увидев нашу готовность к решительному отпору, не отважились нарушить границу…К слову, спустя шесть лет на участке той же пограничной заставы, который командовал уже другой офицер, старший лейтенант Лебедь, был задержан вооруженный преступник, пытавшийся перейти в КНР. На заставе сработала сигнальная система. Выехав на участок, тревожная группа обнаружила следы, которые вели в сторону границы. Когда преступник обнаружил, что его преследуют, то открыл огонь из автомата. Ответными выстрелами он был ранен в ногу и задержан спущенной с поводка служебной собакой и подоспевшей тревожной группой. Состав наряда наградили медалями «За отличие в охране государственной границы».

Приаргунский пограничный отряд в период, когда им командовал полковник Вайнберг, был, как говорится, на слуху. Иркутская киностудия даже сняла об отряде документальный фильм, где немало добрых слов было сказано об Эле Ариевиче – как о командире и воспитателе. Здесь толково и системно были налажены занятия спортом. Не было проблем и с культурно-массовой работой. Сам Вайнберг – любитель шахмат, прекрасно играет на скрипке и мандолине. Подавая пример подчиненным, он, будучи уже полковником, играл на ударной установке в отрядном вокально-инструментальном ансамбле. Своим жизненным оптимизмом и приобретенным опытом – вначале на фронте, а затем в период службы на границе – Эля Ариевич всегда щедро делился с людьми. А если в интересах дела спрашивал, порой жестко, то подчиненные чувствовали: требовательность эта не предвзятая, справедливая. Наверное и поэтому в отряде сложился здоровый офицерский костяк, не было серьезных сбоев в воинской дисциплине, царило доверие между руководством и коллективом, а твердый уставной порядок казался даже не привыкшим к нему новичкам делом естественным и устоявшимся.

У себя дома, в Калининграде, он рассказал мне такой случай:

- Летом 1965 года я замещал начальника Кяхтинского пограничного отряда, который убыл в отпуск. Пограничный наряд, где старшим был заместитель начальника заставы «Харалай» лейтенант Каленчук, нем службу на высокогорном участке государственной границы. Двигаясь по лесной тропе, наряд обнаружил улепётывающего со всех ног от них медведя. У Каленчука, по всей видимости, разыгрался охотничий азарт, и он сделал несколько выстрелов по убегающему зверю. Скрывшись, раненый медведь, видимо, решил отомстить, дождавшись удобного момента. Наряд продолжал движение. Когда идущий впереди солдат перешагнул через лежащее на тропе дерево, хищник внезапно на него напал, обхватив лапами и пытаясь снять скальп. В этот момент лейтенант не растерялся и метким выстрелом сразил медведя наповал. Солдат получил довольно серьезные травмы и самостоятельно двигаться не мог. Каленчук нёс раненого на себе десять километров до ближайшего населенного пункта, где тому была оказана необходимая помощь. Я оказался перед дилеммой: с одной стороны лейтенант нарушил приказ, необоснованно открыв стрельбу, находясь в наряде, что могло привести к серьезным последствиям. С другой он проявил мужество и выдержку, чем спас жизнь солдату. Кроме того, он честно все рассказал и осознал свою вину, да и характеризовался по службе положительно. Словом, на совещании офицеров я объявил Каленчуку выговор за нарушение приказа. А затем, пригласив в кабинет, поблагодарил за спасение жизни солдата.
После окончания военной академии Иван Каленчук занимал различные должности. В том числе – командира Кремлевского полка, где ему было присвоено звание генерал-майора.

Эля Ариевич помолчал, а затем добавил:

- А вообще-то я горжусь тем, что многих моих бывших подчиненных в последующем назначили на высокие должности в пограничных войсках и пятнадцати из них присвоены генеральские звания. Среди них – генерал-полковники Коробка, Грицан, Путов, Семеряков, генерал-лейтенанты Зотов, Боганцев, Богданов, генерал-майоры Коровин, Литвинов, Булин, Мартюшин и другие.



Полковник Вайнберг Э.А.  и  майор Зотов В.И. на партийной конференции (начало 70-х)

Об этом удивительном коллективе и обстановке, царившей в нем, рассказал в свое время в газете «Пограничник Забайкалья» - генерал-полковник В. Путов:

«Я считаю свою службу в Приаргунском пограничном отряде настоящей школой своего офицерского становления. Наш отряд занимал передовые позиции не только в масштабах Забайкалья, но и всей страны. Две наши именные заставы являлись застрельщиками многих всесоюзных соревнований. Приаргунский отряд был в те годы своеобразным маяком для всех пограничных войск Советского Союза, а также – настоящей кузницей кадров. Недаром именно из этого отряда вышло столько генералов. Начальника отряда мы за глаза называли «папа Вайнберг». Он был действительно настоящим отцом и наставником для всего личного состава отряда. Всегда подтянут, внимателен, всегда подготовлен на «отлично» по всем вопросам. Командир с большой буквы!»
Я не преминул спросить у Эли Ариевича о его супруге.

- Что касается моей жены, то родилась она в бедной армянской семье в пограничном городке Джульфа, где мы познакомились, а затем и поженились. В браке прожили 56 лет, и она была настоящей офицерской женой, умеющей преодолевать все трудности и лишения походной военной службы. Очень приветливая и мудрая женщина, отличная хозяйка, преданная и заботливая жена, мать и бабушка, она пользовалась авторитетом среди окружающих её людей. К ней часто обращались за советом и за помощью. Особенно – жены молодых офицеров. Будучи женой командира части держалась скромно. Обладая красивым голосом, активно участвовала в отрядной художественной самодеятельности. Любила принимать гостей, всегда создавала в доме уют и заботилась о своих родных и близких. За 56 лет мы с ней ни разу серьезно не поссорились, и успехи, которые мною достигнуты в службе – это и её заслуга. Евгения Арсентьевна всегда интересовалась моей работой, а иногда даже давала дельные советы, убеждая меня в том, что я бывал порой не прав. Она всегда перед моим выходом на службу, как бы рано я ни уходил, осматривала мой внешний вид. И как бы поздно ни возвращался, она всегда встречала и вкусно кормила. Нас связывали общие интересы и увлечения, мы любили одни и те же фильмы, книги, у нас были общие взгляды на жизнь. На границе родились две дочери – Светлана и Алла. Воспитание детей легло в основном, на ее плечи, и девочки выросли такими же умными, чуткими и заботливыми, как их мать. С младшей из дочерей я после смерти Евгении Арсентьевны и проживаю.

…Мы о многом переговорили в тот вечер с Элей Ариевичем Вайнбергом. От этой встречи осталось светлое чувство уважения и благодарности к этому замечательному человеку за то, что такие как он, есть в нашей жизни и что именно они во все времена остаются подлинными нравственными ориентирами для молодежи.


Аркадий Белый

http://www.pogranec.ru/showthread.php?p=699690#post699690


Форма входа

Календарь новостей
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Поиск

Друзья сайта


Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Copyright MyCorp © 2024Сайт управляется системой uCoz